Сайт болельщиков ПФК "Спартак-Нальчик"

Сергей Кращенко провел в воротах нальчикского клуба почти 300 матчей, кроме того, в активе голкипера выступления за баксанскую «Автозапчасть» и грозненский «Терек», в составе которого он, кстати, выиграл Кубок России. Нынешний тренер спартаковских вратарей в бытность игроком нечасто радовал журналистов интервью, но, как оказалось, он очень интересный собеседник.

ПРО БАБУШКИН КЛУБОК

Я с детства хотел стать вратарем. Мне было три года, когда я становился у стенки, брал у бабушки клубок с шерстяными нитками, кидал его и отбивал, изображая из себя вратаря. Когда возвращался домой из детского сада, ребята, игравшие во дворе, просили маму, чтобы отпустила меня поиграть с ними. Как-то играли в хоккей, я, естественно, на воротах, и мне досталось шайбой, уже не помню в какое место, но было очень больно. И все стали меня хвалить за то, что я не заплакал. Для меня это было очень важно, после этого случая было легче умереть, чем показать, что мне больно.

ПРО СБОРНУЮ

В 15 лет попал в юношескую сборную России, отыграл за нее в проходившем в 1985 году в Нальчике финале первенства «Юность России» в первых фирменных перчатках, которые дал мне Заур Хапов. В сборную пригласили после того, как мой тренер Владимир Георгиевич Беляев, которого я, как и Анатолия Афанасьевича Алдышева, считаю своим «вратарским отцом», попросил, чтобы меня посмотрели. В итоге через 12 дней меня взяли в состав. Отыграл все матчи и получил приглашение в юношескую сборную СССР, и все это благодаря занятиям с Беляевым.

Потом пригласили в Москву в ЭШВСМ – очень серьезную команду, в которой играли либо члены сборной СССР, либо России, либо Москвы. К примеру, моими партнерами там были Кирьяков и Касымов.

После окончания школы должен был идти служить в московское «Динамо», но к этому времени меня в Москве нашел Сергей Пономарев и попросил вернуться в Нальчик. К тому же обещали платить какие-то деньги, что было очень важно для 17-летнего пацана, и решил вернуться домой. 87-й год, вторая лига СССР.

ПРО СОН НА УСТАНОВКЕ

Тогда вратарями в Нальчике были Артур Татаров и Андрей Дементьев, а тренером – Владимир Хазраилович Эштреков. Голос у него такой спокойный, ровный, я же молодой, все хотелось успеть, и иногда не высыпался. И помню, как-то на установке передо мной сидит Татаров, а меня за ним практически не видно. Эштреков что-то рассказывает, и тут вдруг сквозь сон до меня доносится его голос: «Конечно, Кращенко у нас все знает, ему неинтересно». Дело в том, что ребята заметили, что я прикемарил, и Артур тихонько отодвинулся. Я тогда в ужасе чуть не выпрыгнул из кресла. После этого больше старался не спать на теоретических занятиях.

ПРО АРМИЮ

Провел в Нальчике полсезона, прошел предсезонные сборы в Сочи, в последних контрольных играх отыграл в основе, что было признаком большого доверия. Но после этого меня призвали в армию. Руководство пыталось договориться с ростовским СКА, но пришла директива из ЦСКА, чтобы я отправлялся к ним. В Москве все шло замечательно, неплохо проявил себя в ЦСКА-2 во второй лиге. Но опять же молодость… Отдыхали и «фестивалили» многие, но я был из тех, кто систематически попадался руководству. И после очередного такого случая меня перевели в спортроту. Пришлось надевать сапоги, форму. Там все было по уставу – подъем, отбой, постоянные проверки, наряды. В общем, было не совсем приятно, и так продолжалось больше года.

Потом ЦСКА вышел в высшую лигу, им нужна была дублирующая команда, и всех «залетчиков» вернули. Только я снял с себя военную форму, как через неделю снова пригласили в Нальчик, где остался один вратарь – Дементьев.

ПРО ВОЗВРАЩЕНИЕ «КОШКИ»

Последний контрольный матч перед сезоном был в Нальчике с орджоникидзевским «Спартаком», он вызвал сумасшедший ажиотаж, а Анатолий Афанасьевич Алдышев поставил меня в ворота. Выиграли 1:0, по-моему. В игре был момент, когда кто-то бил с близкого расстояния, а я не видел момента удара. Центр ворот перекрывали игроки, я же наугад прыгнул в угол, и мяч как раз туда прилетел. Получилось очень эффектно, трибуны начали кричать «Кошка!» и тому подобное. А в газете через пару дней вышли антропометрические данные игроков, где мне сильно приписали и рост, и вес. То есть, я сразу вырос в глазах публики, которая меня признала. После этого весь сезон провел основным вратарем – 42 матча в буферной зоне. Первый круг прошли на первом месте, пропустили только 12 мячей в 21 матче. Мне повезло играть с такими ребятами в обороне, как Джансуев, Куготов, Заболотный, Лобжанидзе. Потом, правда, пошла череда травм у защитников, прям как у нас в этом сезоне, и второй круг провели не так удачно, заняв в итоге восьмое место.

ПРО БАКСАН И НАЛЬЧИК

В 1993 году в команде начались финансовые проблемы, когда мы по полгода не видели денег. После Нового года вернулся в Нальчик из отпуска, где главным тренером стал Юрий Наурзоков. Возле базы меня встретили представители «Автозапчасти» и сказали, что все мои друзья – Тима Шипшев, Анзор Яхтанигов, Аслан Гоплачев, Руслан Кагермазов ушли в Баксан. Я даже не стал заходить на базу и поехал к ним.

В Баксане тренер Юрий Харлампиевич Котов создал очень сильную команду. Перед сезоном на турнире в Прохладном мы встретились в своеобразном дерби со «Спартаком» и обыграли его 3:0, а мне даже удалось отразить пенальти.

После этого меня пытались вернуть в Нальчик, предлагали двухкомнатную квартиру и хорошие финансовые условия. Честно говоря, собирался вернуться, тем более, что и многие другие вернулись, уже даже ехал на базу, но встретил в городе представителей Баксана, среди которых был и Юрий Красножан. Они сказали, что команда осталась почти без игроков, и если еще и я уйду, то совсем все плохо будет. Я оказался перед дилеммой. С одной стороны – центральная команда республики, с другой – люди с их отношением. В итоге принял решение остаться в Баксане, с которым мы и вышли во вторую лигу. Потом, в 1996-м вернулся в «Спартак» и играл в нем до 2004 года – до перехода в «Терек».

ПРО ТРАВМЫ

Первую серьезную травму получил в 1998 году в матче с «Факелом». Я пытался прервать прострел, нападающий соперника Зинич шел на опережение, но увидел, что не успевает, хотел перепрыгнуть меня и коленом попал в висок. Я сразу потерял сознание, ребята говорили, что даже пена изо рта пошла. На «скорой» увезли в больницу. Очнулся, первое, что помню – врач спрашивает, сколько мне лет. Я говорю 20, но, сколько 21 или 29, не помню. На виске была большая гематома, мне потом нейрохирург сказал, что буквально миллиметр решал, очнусь я или нет. То есть, я мог стать первым Перхуном… После этого объяснили, что один серьезный удар по голове может для меня закончиться летальным исходом. Категорически запретили работу, связанную с резким изменением положения тела в пространстве, перелеты. Примерно месяц даже на улицу не выходил, но дела в команде шли не очень, и Виктор Кумыков попросил хотя бы просто поехать с командой на выезд в Томск. Тогда мы 0:8 проиграли. При счете 0:7 меня выпустили. А у них был здоровый такой нападающий Агеев. Я играю на выходе, ловлю мяч, а он сбоку в воздухе в меня врезается. Я на бреющем полете приземлился, и голова оказалась в 10 сантиметрах от штанги. Если бы я в нее воткнулся…

Потом в игре с «Анжи» в столкновении с нашим защитником сломал ногу. Было ощущение, что нога на коже висела. Врачи говорили, что после такого сложного перелома вряд ли смогу играть. Полгода пролежал в гипсе. Очень мне помог Валерий Катальянц, который вручную поставил кости на место. Я ему за это благодарен, так как карьера могла завершиться гораздо раньше.

Сначала боялся даже наступать на ногу, так как она выглядела как палка. Голеностоп не двигался вообще. В этот момент случайно встретился на стадионе с Красножаном, который в тот период нигде не работал. Он предложил вместе поработать над восстановлением, и полтора месяца занимался только со мной, специально приезжал из дома. Я никогда не забуду, как он мне помог вернуться в футбол.

Потом друзья нашли титановые пластины, которые использовались в бронежилетах. Мне сняли слепок, сделали щиток, который больше был похож на щиток хоккейного голкипера. Я с ним тренировался, и, когда мяч попадал в ногу, боли не чувствовал.

ПРО ВРАТАРЕЙ

За мою карьеру тренера не было ни одного вратаря, с которым бы возникали какие-то проблемы в работе. Чтобы стать вратарем, нужно, прежде всего, быть нормальным человеком. Голкипером не может быть человек трусливый, нерешительный, как говорят «с гнильцой». Стражи ворот редко бывают плохими людьми. Конечно, за всех голкиперов я говорить не готов, но в нашей команде таких не было.

70-80% успеха работы голкипера зависят от его психологии. Проводились исследования вратарей высокого и среднего уровня на предмет их скоростно-силовых качеств. И оказалось, что эти параметры у них практически не отличаются. А такой параметр, как умение предвидеть, сильно отличался. Это тоже из области психологии. Умение предвидеть уже по тому, как игрок поставил ногу перед ударом, как посмотрел на вратаря. Иногда можно вообще не видеть полета мяча, и тут ни реакция, ни скорость не помогут, только интуиция.

В игре, если допустил ошибку, главное условие того, что ты можешь дальше выполнять свою работу, сразу забыть о ней. Футбол - это всего лишь игра. Но для того, чтобы хорошо играть, нужно комфортное психологическое состояние. Если ты будешь напряжен и зажат, то это не даст тебе проявить себя в полной мере. Уже после игры ты должен проанализировать ошибки и готовиться к следующему матчу. Негативный психологический груз с собой переносить нельзя, так как это будет только мешать.

ПРО ОТТО И КОЛИНЬКО

Думаю, что и Фредриксон, и Колинько входят в десятку лучших вратарей чемпионата России. Колинько даже можно поставить и в первую пятерку, а Фредриксона – на шестое-седьмое место.

Отто очень многое дал мне именно в плане профессионализма. Наш менталитет, не только футбольный, предполагает некоторый процент разгильдяйства. У Отто же этого нет вовсе, начиная с разминки он уже не думает ни о чем, кроме предстоящей игры, работает, как автомат. Ему нужно немного раскрепоститься, нужна доля импровизации, и в этом заключается его резерв.

Колинько же был одним из лучших на чемпионате Европы 2004 года, где выступал в составе сборной Латвии, кроме того, поиграл четыре года в очень серьезном по уровню первом английском дивизионе – это о многом говорит. В первую очередь, у него есть свой стиль, по которому сразу видно, что работает Колинько. При своих мощных габаритах он достаточно подвижен на короткой дистанции, быстр, хорошо понимает игру и обладает великолепным вводом мяча рукой. Возраст (голкиперу 35 лет – Б.М.) на нем не сказывается абсолютно.

В игре на выходах Фредриксон ограничивает себя желанием сыграть более надежно. Колинько же более раскрепощен, и габариты, и техника позволяют ему работать на выходах. Сейчас он более предпочтительнее выглядит в этом компоненте. Что касается игры на линии, оба достаточно сильны и надежны.

Наличие двух сильных голкиперов в команде, с одной стороны, конечно, хорошо. Но, с другой, это рождает психологические проблемы между ними, потому что каждый считает, что он лучше. И здесь многое зависит от того, насколько здоровый вратарский коллектив. Но наши ребята достаточно адекватно относятся к этому соперничеству.

ПРО МОЛОДЕЖЬ

По своим качествам наши молодые голкиперы – Антон Антипов и Азамат Шогенов –уже близки к основному составу. И, возможно, поставь кого-то из них, они могут сыграть очень прилично. Но это рискованно. Если бы не ситуация, когда мы боролись за пятое место, было бы целесообразно проверить кого-то из них, так как ребята очень интересные.

Они оба лидеры молодежной команды и достаточно уверенно проводят матчи за дубль.

Кто за ними стоит? Есть 17-летние Тимур Ханиев и Александр Заруцкий-младший. Последний, кстати, стал вратарем вопреки пожеланиям отца, чему я несказанно рад, так как именно на моем примере он решил играть в воротах.
http://smkbr.weebly.com/10571087108610881090.html