Сайт болельщиков ПФК "Спартак-Нальчик"

.ЮРИЙ КРАСНОЖАН. Нынешний наставник нальчикского «Спартака» чем-то едва уловимо напоминает француза Ги Ру, того самого, который в качестве игрока, а затем тренера более полувека провел в родном «Осере», вытащив его из грязи в князи. И дело не во внешнем сходстве, а в похожести судеб этих людей, в том, что оба они самородки. Пусть тренерский стаж в «Спартаке» у Юрия Анатольевича исчисляется пока десятью годами, а значит, до рекорда «дедушки Ги» далеко, но, как говорится, еще не вечер…

РОССИЙСКОЕ РАЗДОЛБАЙСТВО

– У кого из мужчин в вашем роду были красивые спутницы жизни, Юрий Анатольевич?

– Думаю, у всех. По крайней мере, мои знакомые женщины, носящие фамилию Красножан, писаные красавицы. И бабушка, и мама, и супруга. Надеюсь, сын тоже не ошибется с выбором невесты, не нарушит семейную традицию. Но под красотой не стоит понимать лишь внешнюю привлекательность. Симпатичные и миловидные нужны для обложек глянцевых журналов. На мой взгляд, куда важнее душевные качества – доброта, верность, отзывчивость. В этом заключена подлинная женская красота.

– Мудро рассуждаете! Сразу видно: человек бывалый. Сколько лет женаты?

– Четверть века. В этом году собираемся отметить с Олей серебряную свадьбу.

– Так откуда все же у вас «говорящая» фамилия?

– Правильно надо писать Красножен. Кроме отца, в семье было еще три брата, и всем выдали паспорта на разные фамилии: Красножан, Красножен, Красножон и Красноженов. Это перед войной случилось, в 30-е годы прошлого века. Теперь не узнать, что тому причиной: может, нашелся весельчак, решивший пошутить таким вот образом, или всему виной наше российское раздолбайство. Потом, конечно, можно было выправить документы, но никто не стал этого делать. Так и живем. Род наш идет из-под Белой Церкви, что на Украине. В царские времена в поисках лучшей доли предки уехали на Северный Кавказ, папа мой родился уже в Кабардино-Балкарии. Недалеко от Пятигорска есть Зольский район, а в нем село Светловодское. Когда-то в нем жила сплошь наша родня, потом все перемешалось, люди разбрелись по свету. Отец учился в Нальчике и Владикавказе, получил два высших образования, работал в геологических экспедициях, возглавлял энергосбыт республики, ближе к пенсии перебрался в техническую инспекцию. Он из того поколения, которое не умеет сидеть на месте, обязательно находит себе работу.

– Вы пошли в отца?

– Бездельничать не привык, это точно. Жили мы в Нальчике по соседству с университетским стадионом, чтобы попасть на него, достаточно было перемахнуть через забор. Я целыми днями пропадал там, играл во все подряд: в баскетбол, волейбол, футбол, даже в регби… Когда пошел в первый класс, записался на настольный теннис, но потом футбол перетянул. Через год объявили набор ребят моего возраста, и я оказался в ДЮСШ «Эльбрус» у Валерия Ильина. Эту школу многие талантливые ребята оканчивали. Помню стенд «Первая ласточка», где висела фотография нынешнего гендиректора нашего клуба Владимира Балова. Он попал в юношескую сборную СССР, что представителям Кабардино-Балкарии прежде не удавалось, и моментально превратился в местную знаменитость.

– Завидовали?

– Нет, хотел играть. Порой это желание даже мешало учебе. Тогда мама пускала в ход легкий шантаж: «Еще раз принесешь из школы плохие отметки, не отпущу на тренировку». Бабушка сильно переживала: «Что за занятие ты себе нашел, внучек? Вечно ходишь с синяками и ободранными коленками. Лучше бы играл на баяне…». К нам домой пару раз приезжали тренеры, просили не забирать из ДЮСШ, говорили, что из меня может получиться толк.

– Вот так и загубили баяниста!

– До сих пор жалею, что родители не настояли и не записали в музыкальную школу. Мог бы сейчас играть на пианино или, скажем, на гитаре…

– Зато в футболе состоялись.

– В детстве не думал, что это станет делом всей жизни. Подобно большинству мальчишек, мечтал вырасти в космонавта, летчика, шофера. Футбол был игрой, времяпрепровождением, но постепенно заслонил собой все, я и сам не заметил, как это произошло. Есть люди, которые и в сорок лет не могут сказать, зачем живут на белом свете, не представляют, чего хотят. Мне в этом смысле повезло.

– Знаете ответ?

– Уже да. И не из-за того, что сам такой умный. Людей встретил правильных, подсказали, как выбрать цель и идти к ней.

– А где гарантия, что прицел не сбит? Для кого-то жилплощадь в центре Москвы и дача на Рублевке – предел мечтаний, но стоит ли на это жизнь класть?

– О том и речь. Из нас пытаются сделать потребителей, рабов вещей. Квартиры, машины, сотовые телефоны… Я вот как раньше думал: чего хочу больше всего? Чтобы в доме был достаток, родные ни в чем не испытывали нужды. А потом поймал себя на мысли: это же бесконечный процесс. Получишь одно, захочешь другое, потом третье... Остановиться очень трудно.

– Посему?

– Материальное благополучие важно и нужно, но лишь его мало. Надо развиваться, двигаться вперед, тогда появится шанс сделать счастливыми всех, кого любишь.

– Нельзя ли чуть конкретнее, Юрий Анатольевич?

– Возьмите клуб, в котором работаю: у тренерского штаба «Спартака» есть прекрасные возможности, чтобы искать, творить, экспериментировать. Это сумасшедший стимул! Мы создали аналитический отдел, он, надеюсь, позволит взглянуть на футбол под иным ракурсом. Кроме подсчета технико-тактических данных надо думать о психологии, медицине и многом другом. Например, занялись центром подготовки молодых футболистов и столкнулись с тем, что отсутствуют методические материалы, четко объясняющие, какие задачи надо ставить перед ребятами в том или ином возрасте, как добиться их решения, не нанося вред растущему организму. Приходится вникать в детали, самому во всем разбираться, задавать алгоритм поиска решения. Занятие это увлекательное, но требующее времени. Да и немалых денег.

– То есть?

– Покупаем много специальной литературы, выписываем футбольную периодику со всего мира. Допустим, книжка, вышедшая где-нибудь в Бразилии или Италии, стоит двадцать долларов. Но пока ее доставят в Нальчик, переведут на русский да отпечатают, цена вырастает в десятки раз. А ведь таких книжек не одна и не две. Золотая библиотека! Но затраты себя оправдывают, полученный материал очень помогает в работе. Может, это не сразу заметно, однако со временем непременно проявится.

– Иностранными языками, значит, не владеете?

– Как и музыкальными инструментами. Увы. Иногда думаю: надо бы нанять преподавателя английского, но никак не научусь планировать рабочий день, чтобы на все хватало времени. В одно начинаю вникать, во второе, бросать дело на полпути не хочется, вот и вязну…

ЭТАЛОННАЯ АВТОЗАПЧАСТЬ

– Пытаетесь объять необъятное?

– К счастью, появились люди, на которых могу положиться. Моя задача – выработать стратегию, подобрать кадры и направить их усилия в нужное русло. Самое сложное – поменять чужую психологию. В клубе трудятся хорошие профессионалы, но они не привыкли проявлять инициативу, аккуратно выполняя указания начальства и не особенно задумываясь над ними. Исполнительность – ценное качество, но мне нужны те, кто способен самостоятельно принимать решения, не теряя времени на ожидание приказа. Формируем группу единомышленников, готовых искать, думать в одном направлении. Атмосфера творческая, рабочая, хотя пока получается далеко не все, и мы часто недовольны собою. Но результаты придут. А как иначе? Сейчас у нас на тренировках, кроме футболистов, присутствует двенадцать человек – тренеры, врачи, массажисты, аналитики, администраторы… Целая команда! Это здорово.

– А раньше сколько было?

– Пятеро от силы. Конечно, этого не хватало для полноценной работы. С другой стороны, и футбол сильно изменился. Я ведь выступал во второй лиге. Какие там аналитические отделы, откуда? Успел в 1980 году сыграть в первом дивизионе несколько матчей, и все, начался закат нальчикского «Спартака», длившийся полтора десятилетия. Очень долго!

– Поэтому и завершили досрочно карьеру игрока? Не дождались возрождения команды?

– По сути, я и не поиграл толком. Дебютировал в команде мастеров в семнадцать лет, а в двадцать один год уже сошел с дистанции. Учился в университете, женился, надо было думать о завтрашнем дне. «Спартак» не мог предоставить молодой семье квартиру, жилье тогда официально не продавалось, вот я и устроился учителем в школу, чтобы вступить в МЖК – молодежный жилой комплекс. Подразумевалось, что будем сами строить себе дома. Идея хорошая, но из нее ничего не вышло, квартиры мне не досталось.

– Сколько тогда платили во второй лиге?

– Около ста шестидесяти рублей в месяц. Плюс премиальные за победу. По сорок рублей, кажется. Конечно, в школе столько было не заработать, но я-то шел туда в первую очередь ради жилья.

– Долго учительствовали?

– Пять лет – с 1985-го по 1990-й. Сразу после университета пришел в 1-ю школу Нальчика. Теперь это гимназия. Воспоминания остались самые светлые, до сих пор встречаюсь с выпускниками, и они мне словно близкие люди. Как-то сходил на последний звонок и испытал чувство, будто вернулся в семью.

– Чему учили детвору?

– Всему, что положено по программе. Первая четверть – кроссы, вторая – спортивные игры, третья – гимнастика, четвертая – опять легкая атлетика. И мне это пригодилось: приобрел опыт общения с учениками и их родителями. Да и с физической точки зрения работа пошла на пользу: сами рассудите, ну какой из футболиста гимнаст? Оставался в спортзале и тренировался: делал склепки, осваивал подъем переворотом, чтобы на уроке не опозориться. Представьте: стоят тридцать человек и ждут, пока физрук не выполнит какое-нибудь упражнение, дав повод посмеяться над собой…

– С тех пор День учителя – ваш профессиональный праздник?

– Родные всегда поздравляют. Строго говоря, тренер ведь занимается тем же самым: учит.

– Когда в футбол вернулись?

– Да я его, собственно, и не оставлял. Работая в школе, продолжал играть на любительском уровне в первенстве республики, потом позвали в Баксан. Это городок в двадцати километрах от Нальчика. Казбек Тляругов, известный в республике человек, решил вдохнуть жизнь в существовавшую в Баксане команду.

– Да-да, у нее какое-то экзотическое название было.

– Сперва – «Эталон», потом – «Автозапчасть». Желание спонсора. Знаете, как говорят? Хоть чертом зовите, только деньги платите… Стартовали мы с первенства республики среди КФК, пробились в третью лигу, во вторую, в розыгрыше Кубка России 1996 года добрались до 1/8 финала, что стало несомненным успехом для скромного провинциального клуба. Тогда в Кабардино-Балкарии было четыре команды мастеров, выступавших на профессиональном уровне. «Спартак» не знал проблем с кадрами, всегда мог рассчитывать на местное пополнение. Затем систему разрушили, и сейчас мы лишь начинаем ее возрождать, исправляя чужие ошибки. В Баксане я провел три сезона, после чего поставил точку в карьере игрока.

– А как же сборная России? Читал, будто даже в международных матчах участвовали.

– Так это еще по юношам, в 9-м классе привлекался. В той команде, кстати, на воротах стоял Стас Черчесов. Я с ним познакомился раньше, на полуфинале чемпионата России для ребят 1963 года рождения. Стас выступал за Владикавказ, а я – за Нальчик. Можно сказать, друзья детства…

ПРИЙМАК

– Ну а квартиру вы когда получили, Юрий Анатольевич?

– У меня до сих пор ее нет.

– Шутите?

– Серьезно говорю.

– И где же вы, извините, живете?

– Тесть стоял в очереди на расширение, ему дали новую квартиру, и он оставил нам старую.

– Неужели тренер премьер-лиги не заработал себе на жилье?

– Какой смысл что-то покупать, если уже есть крыша над головой? Меня абсолютно все устраивает: три комнаты, отличное месторасположение…

– Сколько же вы прожили с тещей и тестем за стенкой?

– Считайте, сразу после свадьбы. Точнее, первые сутки провели с моими родителями, а потом перебрались к Олиным.

– Ваша родня не приняла невестку?

– Нет, проблем не было, но я хотел исключить даже теоретическую возможность скандала. Поставил себя на место жены, подумал, каково двум хозяйкам управляться на одной кухне, и решил не провоцировать, не проверять, вспыхнет ли конфликт, хотя никогда не сомневался: моя мама и Оля отлично поладили бы.

– Тем не менее, предпочли пойти в приймаки.

– Не понимаю анекдотов про тещ, отношусь к своей, как ко второй маме. За десять лет, прожитых рядом, мы, наверное, ни разу не поссорились. Наоборот, Олины родители много нам помогали, поддерживали. Сами понимаете, молодая семья – школьный учитель физкультуры и бухгалтер детсада, родилась дочь, за ней сын. Малыши болели, денег до зарплаты порой не хватало… Теща с тестем выручали, даже просить не надо было, сами предлагали помощь.

– Выступая за Баксан, продолжали жить в Нальчике?

– За нами приходил автобус, отвозил на тренировку, а потом возвращал домой. Закончив играть, я стал тренером «Автозапчасти». Когда наступили трудные времена, наш спонсор переключился с выпуска глушителей на всякий ширпотреб типа табуреток. Денег на команду завод выделял все меньше, не тянул ее содержание и в итоге росчерком пера закрыл. Сезон 1997 года мы закончили, а следующий не начали.

– Вы оказались не у дел?

– Продолжал учиться в Высшей школе тренеров. Первый курс оплатил клуб, а деньги на второй год обучения я искал сам. Получив диплом, с полгода не мог найти себе работу…

– Жена пилила?

– Наоборот! Дома мне оказывали всемерную поддержку. Оля – уникальная женщина, ни слова упрека не бросила. Но я сильно переживал, чувствовал ответственность за семью. Детей-то надо кормить! Продали заготовленные на строительство дачи материалы и какое-то время жили на эти деньги. Когда их проели, я морально созрел, чтобы податься в частный извоз, начать таксовать на старенькой, 1971 года выпуска, «Волге» тестя. Жена не разрешила. Мол, не для того ты в Москве учился, чтобы стать в Нальчике таксистом. Оля верила, что все будет хорошо. И в очередной раз оказалась права. 30 декабря 1998 года, в канун праздника, в «Спартаке» состоялось заседание правления клуба. Мне позвонил Анатолий Тутов, начальник команды, и сказал: «Приходи». Мы вместе работали в Баксане, под его началом я делал первые шаги как тренер, Тутов много мне помогал. Вот и этот раз поддержал. Словом, я получил приглашение из «Спартака». Неожиданной и дорогой подарок под Новый год! В следующем сезоне ассистировал главному тренеру, но рвался к самостоятельности, простору. Наверное, в клубе это почувствовали и предложили возглавить дубль. Сначала даже огорчился: вроде бы работал с первой командой, а тут сослали к пацанам. Впрочем, вскоре понял, что только так и можно чему-то научиться: набивая шишки, допуская ошибки и учась исправлять их. От меня никто не требовал первого места в турнире дублеров. Моя задача заключалась в подготовке молодых игроков для основы. Видимо, что-то получилось, поскольку в 2004 году я стал исполняющим обязанности главного тренера «Спартака». После первого сбора приставку «и.о.» убрали.

КТО НА НОВЕНЬКОГО?

– Это называется из грязи в князи?

– Не считаю, что прежде валялся в канаве. Да и сейчас не чувствую, будто выбился в знать. Стараюсь ровно идти по жизни, не делая резких телодвижений. По крайней мере, никакого дискомфорта из-за того, что начинал карьеру школьным учителем, не испытываю. Да, Юран, Блохин, Газзаев и Черчесов были яркими, известными футболистами, не чета мне, зато в качестве тренера я прошел все ступени, с самого низа. Готов с кем угодно вести предметный разговор о теории физического воспитания и, думаю, едва ли уступлю оппонентам в профессиональном споре.

– Неужели никогда не чувствовали со стороны мэтров снисходительного к себе отношения?

– Ни разу. И это делает честь коллегам. Я тоже стараюсь соответствовать. Через год после моего назначения главным тренером «Спартак» пробился в премьер-лигу, где успешно стартовал, одержав в первых турах несколько побед и закрепившись на верхних этажах турнирной таблицы. Нам благоволили обстоятельства: фавориты теряли очки, а мы набирали их в матчах с равными по силам соперниками. Может, кто-то и смотрел на нас, как на выскочек, но мы не особенно оглядывались по сторонам, делали свое дело. Главным желанием было не опозориться, республику не ославить. Тогда даже шутка ходила, мол, Нальчик так боится вылететь в первую лигу, что сразу забрался на верхотуру высшей.

– Принято считать, что второй сезон дается дебютантам труднее первого. Эйфория проходит и нужно играть на мастерстве, подтверждая класс.

– Не очень понимаю разговоров о синдроме второгодника и прочих вещах. Если футбольная команда представляет собой единый коллектив, а не группу случайно собравшихся в одном месте людей, опыт обязательно пойдет на пользу. Игроки взрослеют, мужают физически и морально. Наши трудности проистекали из того, что в Нальчике было много взятых в аренду футболистов, значительная часть которых вскоре уехала. Через год картина повторилась, от нас ушла группа атаки – Рикардо, Сергей Пилипчук, Виктор Файзулин, главные бомбардиры команды. Привлекли новых игроков. Это реалии, на них глупо и бессмысленно сетовать. Тренер работает с теми, кто у него есть в наличии.

– После памятных событий в Нальчике, когда случился вооруженный мятеж, и город едва не перешел под контроль боевиков, многие легионеры потянулись с чемоданами на выход?

– Это произошло 13 октября 2005 года. Мы тогда боролись за выход в премьер-лигу и 15-го должны были играть дома с «Кубанью». Матч не состоялся, соперник не приехал, отказался. Но я не вправе никого осуждать, каждый делал выбор для себя. Конечно, ситуация выглядела очень сложной. Мне звонили игроки и спрашивали: что делать? Я отвечал: «Идти на стадион и готовиться к тренировке».

Помню, ехал по городу и видел солдат на всех перекрестках, тела погибших на тротуаре... Несколько боевиков с автоматами забегали и на территорию базы, пытаясь скрыться от милиции. Но я не стал отменять тренировку, хотя поначалу и колебался. Очень не хотел, чтобы футболисты решили, будто есть повод опасаться за свою жизнь. Когда стрельба стихла, я провел занятие. В итоге, лишь один игрок из дальнего зарубежья попросился из команды. Состав у нас тогда подобрался что надо: Александр Чихрадзе, Руслан Мостовой, Анатолий Скворцов, Андрей Порошин, Тимур Битоков, Аслан Машуков… С этими ребятами мы пробивались в премьер-лигу, и, конечно, я их не забуду. Рассказать, как все было? На тренировки ездили в Баксан, тратя полтора часа в день на дорогу, или бегали в Нальчике по гаревому полю с опилками и мелкими камнями. Жили на базе, где запросто могли отключить горячую воду. О прачечной тогда даже не мечтали. И клубный автобус у нас появился лишь в этом году, а раньше пользовались арендованным…

– Условия, приближенные к боевым.

– Не о том речь. Новую базу собираются строить, поля привели в порядок, в инфраструктуре клуба постоянно что-то добавляется, улучшается. Нет, мы не жалуемся. Хотя, знаете, трудности сплачивают. Я сильно сожалел о каждом футболисте, уходившем из команды, но понимал: люди проявили себя и стремятся к росту. За год-другой в богатом клубе они заработают больше, чем в Нальчике за всю жизнь. Как в такой ситуации осуждать игроков? Они думали о своем будущем. Меня же уход футболистов освободил от неприятной обязанности самому говорить им «до свиданья». Со всеми ведь однажды придется прощаться.

– А почему Нигматуллина вы сначала поманили, а потом отставили?

– Руслана хотели пригласить на случай, если бы Плетикоса ушел из столичного «Спартака», и москвичи затребовали бы Хомича из аренды. Нас устраивает, как играет Дмитрий. Кроме того, в клубе есть 28-летний Деян Радич, Сергей Кращенко, которому почти сорок лет. Куда брать еще одного возрастного вратаря? Вот и отказались от услуг Нигматуллина. Могу сказать, что с июня, как начались сборы, к нам постоянно едут новички на просмотр. Правда, больше трех одновременно не приглашаем: на базе 25 койкомест, приезжих попросту негде разместить.

– У вас личный контракт с клубом на какой срок подписан?

– До конца сезона. Зачем связывать себя долгосрочными обязательствами? Пока есть поступательное движение вперед, работаем, начнется топтание на месте, будем решать, что делать.

ЗАКАЛЯТЬСЯ ИЛИ РАЗВИВАТЬСЯ

– В прошлом году вас зазывали в команды с бюджетами куда более солидными, нежели у Нальчика. Тем не менее, вы почему-то отказались от перехода.

– Да, было несколько вариантов, но какой смысл срываться с места, если могу, никуда не уходя, развиваться здесь? Возможности для роста не исчерпаны, наоборот, открываются прекрасные перспективы. Нам вполне по силам завоевать медали, выйти в Европу.

– Зато на новом месте наверняка зарплату положили бы выше, квартиру подобрали бы лучше тещиной…

– До обсуждения конкретных условий разговор не доводил ни с кем. Отвечал, что теоретически хотел бы попробовать себя в новой команде, но не сейчас. На том и расставались. Вот Черчесов работает в «Спартаке». Он может расти в профессиональном смысле? Только закаляться. Но Стас и без этого парень крепкий. Ему надо команду тренировать, к очередным матчам готовить, а приходится утрясать отношения с болельщиками, договариваться с руководством, объясняться с игроками… Как думаете, Черчесову сейчас до аналитических и методических отделов? И зачем мне идти туда?

– Вы уже закалились?

– Мы еще не до конца развились.

– Но хотя бы на Эльбрус уже поднялись?

– Я же не альпинист. Пусть другие штурмуют. У меня свои вершины – в турнирной таблице. А Эльбрус, кстати, не только с самолета видно здорово. Зачем его покорять? Им любоваться надо…

Юрий КРАСНОЖАН

Родился 7 июня 1963 года.

Амплуа: полузащитник, защитник.

Карьера игрока: Выступал в первой и второй лигах за нальчикский «Спартак» (1980–1984), баксанскую «Автозапчасть» (1991–1994).

Карьера тренера: тренер баксанской «Автозапчасти» (1993, 1995–1997), нальчикского «Спартака» (1999), с 2004 года – главный тренер нальчикского «Спартака», с которым в 2004 годы вышел в премьер-лигу. В премьер-лиге провел 75 матчей:+25=19-31. Лучшее место – 9-е (2006).

5-11 августа 2008, №31(218) Ванденко А.